Мет Уаймен - За стеклом [Коламбия-роуд]

— Я все ближе к наличным, Циско. Правда-правда. Вот только не знаю, куда двинуть дальше. Океан отпадает сразу. Это край света, в виртуальном смысле. С него нельзя свалиться, если идти дальше, но есть риск, что игра зависнет.

— Быть может, стоит уложить ее позагорать, — с улыбкой предложила я. — Некоторые считают, что лучше всего думается в положении лежа на спинке.

— Это бы значило утратить бдительность, — возразил Слим, не замечая мою колкость. — А ведь я неплохо справляюсь, уничтожая себе подобных. Всю последнюю неделю — по одной Мисти каждое утро.

— Ничего не скажешь, достижение.

— Я тоже так считаю, — кивнул Слим. — Стыд и позор: рядом нет никого, кто мог бы это оценить.

— Не будь так уверен, — пробормотала я в свой бокал.

— Она передавала тебе привет.

— Кто? Мисти?

— Правда. Она скучает по тебе. Мы все скучаем. Дом опустел, когда ты перестала за нами присматривать.

Неловкая пауза. Слим первым набрал воздуху, чтобы предложить мне вернуться, но у меня на уме было лишь одно, и теперь настало время поделиться. Не отрывая глаз от его лица, я открыла тайну зрительских кресел второго веб-сайта, придуманного Фрэнком Картье.

Слим, выслушав мои откровения, окаменел. Рассказывая о скрытых камерах, я сделала упор на увиденном. Объяснила, почему ушла из дома. Настаивала, что теперь он должен полностью довериться мне, если хочет покарать мерзавца Картье. За все это время Слим не произнес ни словечка. Сначала привалился к стойке, а потом, когда я закончила рассказ, молча уперся лбом в согнутый локоть. Казалось, он ушел в себя, отыскивая спасение в том пространстве, которое ему все еще принадлежало.

Мой брат, узнавший обо всем чуть позже, отреагировал совсем иначе. Я позвонила домой с мобильника, распорядилась, чтобы он вышел на улицу, а затем повторила все с самого начала. Когда я закончила, мне пришлось даже отодвинуть трубку от уха. Слим и тот вздрогнул, когда из динамика донесся душераздирающий яростный визг. Я предвидела, что Павлов окажется намного голосистее своего приятеля, и именно поэтому решила просветить его на безопасном расстоянии.

— Так, и что теперь? — со стоном поинтересовался Слим.

Я выключила мобильник, осушила бокал и произнесла то, за чем он сюда шел:

— Пошли домой.

— Нам туда нельзя, — сказал Слим. — Как мы теперь сможем там жить?

— Считай это испытательным сроком, — сказала я и жестом предложила ему первым двинуться к выходу, — но кое-какие перемены все же неизбежны.

— Какие, например? — спросил Слим, обходя игровые мониторы так, словно те перестали существовать.

— Не беспокойся, — сказала я, улыбаясь тайком при мысли о плане, который ради меня разработал Добряк Уильям. — Ты уже положил хорошее начало.

Павлов поджидал нас на улице. Мой брат был похож сейчас на человека, перед которым захлопнули дверь его собственного дома: стоя на крыльце, он переминался с одной ноги на другую. Родителей нет дома, открыть некому, а в туалет, однако же, хочется.

— Фантастика, — иронически произнес он, когда мы со Слимом вышли из цветочных рядов. — Говорил я вам, ничего хорошего от этой затеи не ждите.

— Спокойно, — сказала я и вытащила собственную связку ключей из кармашка сумки. — Там, внутри, нас ждут всевозможные утешительные призы.

— Что ты задумала? — спросил Павлов, загораживая собой дверь. — Нам нельзя входить внутрь. Там же повсюду кишат камеры.

— Не повсюду, — сказала я. — Имеется один небольшой невидимый участок наверху, рядом с лестницей. Единственная настоящая «мертвая зона» во всем доме. Там, кстати, можно и пошептаться, потому что нигде рядом нет микрофонов.

— Откуда ты знаешь?

— У меня было несколько дней, чтобы обследовать второй сайт. — Вставив ключ в замок, я обернулась, чтобы обратиться к обоим сразу: — Сейчас мы войдем и будем вести себя совершенно естественно. Все понятно? Слим, я хочу, чтобы ты забрал свой ноутбук из спальни и загрузил его на «белом пятне». Павлов, похоже, с тобой случится крупное несчастье, если ты не облегчишься как можно скорее. Делай, что должен, но не дай зрителям понять, что знаешь о наблюдателях.

— Ха! Будто у меня что-то может получиться. — Мой брат повернулся к приятелю за поддержкой, но Слим почти совсем не открывал рта с тех пор, как мы выбрались на свет из подвала «Перезагрузка». Казалось, он пребывает в оцепенении. — Это почти то же самое, что и воспользоваться общественным сортиром!

— Павлов, мы можем просто постоять здесь еще и подождать, пока не лопнет твой мочевой пузырь, но мне почему-то кажется, что ты предпочтешь опорожнить его на глазах у публики, чем подвергнуть себя подобному унижению. — Я приоткрыла дверь на дюйм, преодолевая сопротивление очередной кучи рекламных проспектов, и предложила брату идти первым. — Все, мы заходим внутрь. Не вздумайте провалить нашу игру.

— Вот, значит, как ты это воспринимаешь? — зашипел Павлов. — Для тебя это игра?

— Игра это или нет, — сказала я, толчком распахивая дверь, — но в любом случае следующий ход за нами.

Когда мы впервые вошли в дом после того, как его оборудовали камерами слежения, от наступивших перемен у нас перехватило дух. От новых ковров на полу до кухни, словно сошедшей со страниц каталога, дом казался идеальным. Теперь он походил на насквозь фальшивую декорацию, выстроенную в студии картонную коробку, внутри которой куда меньше жизни, чем бурлит вокруг. И все же мальчики меня не подвели. Они все сделали, как я просила, хоть и были слегка заторможены в движениях. Меня же больше беспокоило то, что им предстояло сейчас увидеть впервые. Прежде чем раскрыть план, который мы выносили вместе с Добряком, следовало устроить этим двоим экскурсию по второму сайту. Сделать это можно было и в интернет-кафе, но предложение, которое я собиралась внести, предназначалось для внутреннего пользования, и поэтому я решила, что буду придерживаться заранее намеченной программы.

— Вы только посмотрите, — шепнул Слим, впервые попав на сайт complicity. Мы втроем сгрудились на лестничной площадке, еле поместившись в «белом пятне». — Можно даже под диван заглянуть.

— Между прочим, в кухонную раковину тоже встроена камера, — с нажимом заметила я, но как раз в этот миг ноутбуком завладел Павлов. Мы все умолкли, когда он щелкнул на ссылке уборной.

— Безобразие, — прошептал мой брат, пробежав по всем точкам обзора, предлагаемым на странице, даже не задержавшись, чтобы почитать реплики в окошке чата, прикрепленного к каждой из камер. — Отвратительно.

— А что, спальни представлены на сайте в том же объеме? — Поймав мой взгляд над клавиатурой, Слим правильно принял молчание за утвердительный ответ.

— А помните, как Картье тут соловьем разливался насчет «обжитых пространств»? — промычал Павлов. — В следующий раз, когда нога Фрэнка ступит в этот дом, он покинет его в черном мешке, застегнутом на молнию. Посмотрим, как домовладельцу это понравится.

— Ты перестанешь наконец размахивать кулаками? — вступил Слим, и сам вспыливший после посещения сайта. Ему явно хотелось закричать во весь голос. — Сейчас не время для дрянной бравады. Подобная игра бицепсами ни к чему не приведет.

— Спасибо, Слим, — сказала я, отметив про себя, что за время нашей разлуки он успел преобразиться не только в смысле прически. — Рада, что мы наконец-то говорим на одном языке.

Слим вежливо кивнул. Дождавшись, пока не утихнет праведный гнев Павлова, он внес свое предложение: сжечь дом дотла.

— Почему бы и нет? — убежденно заговорил Слим, когда я нахмурилась в ответ. — Обойдемся без кровопролития.

Я бросила взгляд на брата, щелкавшего клавишами с видом виртуального мстителя. Когда Слим попросил его включить камеру, установленную над входом («Лучше всего горят дверные коврики»), мне показалось, что я чую исходящий от обоих запах тестостерона.

— Парни, — я повысила голос чуть больше, чем мне бы того хотелось, но это был единственный способ удержать их под контролем. — Насилие — не наш метод. У меня есть план, который вернет все, что нам причитается, и даже больше, но я не скажу ни слова, пока вы оба не успокоитесь. Попробуйте закрыть глаза и сосчитать до десяти.

Два гневных взгляда были мне ответом, но я говорила совершенно серьезно.

— Начинайте. — Лишь когда они с неохотой подчинились, я наградила обоих улыбкой. — Теперь слушайте: мы не должны терять хладнокровие. Мыслим рационально. Шевелим мозгами. Короче, слушайте внимательно и делайте в точности то, что я говорю. Все понятно? Хорошо. Поехали… Раз. Два. Три…

На счете «три» из динамиков ноутбука донесся знакомый шелест. Что-то тихонько просовывали к нам под дверь, что заставило обоих моих собеседников широко распахнуть глаза. Окошко веб-камеры, все еще нацеленной на входную дверь, подтвердило услышанное.